Я Полина Ехилевская. Всю жизнь я занимаюсь работой с детьми — я этим занималась в России, последние годы в основном с детьми еврейскими, а здесь, в Израиле, я работаю в одной из самых известных среди русских репатриантов школ, которая когда-то называлась «Шевах-Мофет». Сейчас у нее другое название — школа имени Шимона Переса. Она известна, во-первых, как одна из самых сильных математических школ Израиля, а во-вторых, как школа, которая, пожалуй, наиболее профессионально работает с новыми репатриантами из русскоязычных стран.

СТРУКТУРА ИЗРАИЛЬСКОЙ ШКОЛЫ

Для начала давайте разберемся, что же такое израильская школа, как это выглядит. Здесь школа делится на три этапа: начальная школа — классы с 1 по 6 включительно, средняя школа —7–9 классы и, наконец, старшая школа — 10–12 классы. Учиться, как вы уже поняли, двенадцать лет.


Младшая школа, как правило, не имеет каких-то особых направлений. Дети учатся исключительно по прописке, то есть школа находится где-то недалеко от дома. Есть ли разница? Отличается ли одна начальная школа от другой? Ну конечно! В первую очередь — контингентом. Израильские родители иногда даже меняют место жительства, переезжают в другой район, чтобы дети попали в школу более высокого уровня с более мотивированными детьми. Ну и все остальное, это, в общем, общее место и понятие вне географии, все очень зависит от конкретного учителя. Поэтому родители, как правило, выясняют, кто набирает в начальную школу, в первый класс в этом году, и стараются попасть, например, к учителю с хорошей репутацией.

Начальная школа учится пять дней в неделю, начиная с воскресенья, и до 12 часов пятницы. В пятницу обычно более вспомогательные, развлекательно развивающие предметы, что-то вроде факультативов для всех.


Сами по себе уроки в обычные дни продолжаются примерно до двенадцати или до часа дня, что составляет серьезную проблему для работающих родителей. Но, как правило, в большинстве школ существует что-то вроде продленки — это платно, но иногда для новых репатриантов или детей из малообеспеченных семей удается добиться субсидий. На продленке дети могут находиться иногда даже до пяти часов вечера, это зависит от школы и от ее конкретных условий.



Средняя школа — 7–9 класс. Теоретически полагается учиться тоже по прописке, но здесь возможны исключения. Скажем так, родители могут получить разрешение в мэрии своего города обучать ребенка в другом месте, не по прописке, если сумеют убедить мэрию, что ребенку это необходимо. Допустим, у ребенка есть какие-то серьезные интересы в области биологии, компьютеров, рисования, а школа с соответствующей направленностью существует вот немножко в другом районе или даже в другом городе. Здесь уже это вопрос скорее вашей настойчивости. Финансирование школ — подушевое, поэтому, естественно, каждая мэрия заинтересована в том, чтобы дети учились именно у них, а не уезжали в другой город. Но бывает известно, что, допустим, мэрия какого-то города спокойно дает разрешение на обучение в другом месте, а мэрия вот этого города не дает этого никогда и ни при каких условиях. С другой стороны, и я это видела на примере некоторых особенно настойчивых родителей, — самую упрямую мэрию все равно можно убедить, если делать это долго и упорно, и можно добиться от нее разрешения учиться там, где вы хотите, если вы считаете, что это действительно важно.

Что такое средняя школа? В средней школе уже начинается более серьезная учеба. Как таковых направлений — математическая школа или биологическая — формально, в общем-то, еще нет. Но на самом деле уже известно, в какой школе более сильна та или иная область. Кроме того, в средней школе начинается разделение детей на группы в зависимости от их уровня. То есть можно учить, например, математику, допустим, на более высоком уровне, а, условно говоря, английский язык — на более низком уровне. То есть урок математики проходит во всей параллели, скажем, седьмых классов одновременно, а дети расходятся уже не по классам, а по уровню. По уровням распределяют обычно в начале года, но это не значит, что на этом уровне вы останетесь навсегда. Если учитель видит, что ребенок заинтересован, как-то повышает свои знания, мотивирован и стремится учиться лучше, то его переведут в группу более высокого уровня.

Кроме того, в средней школе существует так называемый «кита модаит» — научный класс, в котором ведутся более углубленные занятия по математике и естественным наукам. Отдельные предметы — физика, химия, биология — существуют не во всей средней школе. Обычно это общий предмет, что-то вроде естествознания. В моей школе отдельно выделяются физика и биология, довольно много времени уделяется изучению экологии, в каких-то школах выделяется искусство, но в основном в средней школе такие вещи существуют больше как кружки.

Наконец, старшая школа — «тихон», 10–12 класс. Вот это уже серьезно. Здесь ребенок уже может учиться абсолютно в любом городе Израиля. Иногда, например, бывает, что дети с окраины хотят учиться в какой-то серьезной школе в центре — для таких случаев при некоторых школах существуют интернаты. Это рассчитано совершенно не на сирот, это не детский дом — это место, где дети живут всю неделю, а на выходные в четверг или пятницу уезжают домой. В старшей школе, как и в средней, обычно учатся пять дней в неделю. Пятница — уже выходной день. Впрочем, иногда, особенно в старшей школе, в пятницу делают какие-то факультативы и дополнительные занятия, бывает и такое.

В старшей школе существуют направления. Каждый ребенок обязан выбрать некое направление. Не все направления есть в каждой школе — исходя из этого, родители и выбирают старшую школу. Где-то направление — компьютеры, где-то — биотехнологии, где-то — искусство, где-то это может быть театр, или история, или журналистика, — разброс очень и очень широк. И по этим предметам дети занимаются уже серьезно.

В старших классах, начиная с 10 класса, уже начинается серьезная подготовка к багруту, то есть к экзаменам на аттестат зрелости. Часть проектов, которые войдут в багрутную оценку, делают уже в десятом классе. Одиннадцатый класс — это кошмарный драйв для школьников, это самый сложный класс для учебы, с максимальным количеством уроков, максимальным количеством экзаменов. Двенадцатый класс — уже гораздо более расслабленный, потому что считается, что, оставаясь в рамках школы, в это время дети, еще будучи в своей альма-матер, уже активно готовятся к будущей жизни. Иногда бывает даже, что у двенадцатиклассников случаются свободные дни в течение недели. Кто-то ходит на какие-то курсы, кто-то начинает подрабатывать, это вполне приветствуется. Существуют разные курсы перед армией, потому что армия — это очень важная часть жизни израильтянина, которая может дать очень многое для его будущего. Но это тема отдельного разговора.


Новые репатрианты в израильской школе

Сейчас, если вы немножко представили себе структуру израильской школы, давайте вернемся и поговорим о новых репатриантах, которые попадают в абсолютно новую для себя среду. Если речь идет о младших школьниках, тут, честно говоря, мне немножко сложнее, потому что я работаю все-таки со старшими.

Сейчас есть возможность получить информацию из первых рук, поэтому очень часто, например, предусмотрительные родители — новые репатрианты общаются в «Фейсбуке», где есть тематические группы, например, очень толковая группа «Кроличья нора». Там рассказывают именно про образование для детей новых репатриантов, и всегда можно спросить: «А вот мы живем в Хайфе, у меня ребенок пойдет во второй класс, расскажите, что, как и где», — и получить достаточно толковые рекомендации.

Единственное, что нужно понимать — не существует школ, которые подходят абсолютно каждому ребенку. Все дети разные, и нужно сесть и очень хорошо подумать, что важнее всего для вашего ребенка. Есть одна общая вещь, важная для всех новых репатриантов — насколько в школе занимаются адаптацией детей. В младшей школе, честно говоря, немножко сложнее. Существует такая идея, что дети вообще берут иврит, например, «из воздуха», якобы их не обязательно этому учить. Это совсем не так! Это почти всегда не так, когда речь идет о подростках — подросткам такое крайне редко удается, разве что особенно толковым и способным к языкам, спокойным и с легкостью адаптирующимся, и то очень относительно. С малышами это случается, конечно, чаще, но тоже не стопроцентно.

АДАПТАЦИЯ

Ребенок, который попадает в абсолютно чужую новую среду, нуждается в серьезной поддержке. Вот здесь встает вопрос, который задают в тех же профильных группах: в какой школе дети — новые репатрианты получают максимум внимания, максимум помощи? Существует норма — например, ребенку — новому репатрианту положено шесть дополнительных часов иврита в неделю. Насколько это реально получить? Далеко не всегда реально, просто потому, что мы возвращаемся все к тому же подушевому финансированию. Если, допустим, в школе достаточно много детей — новых репатриантов, то школа получает приличное количество денег на их адаптацию и может, например, нанять отдельного специалиста. А иногда бывает, что просто такой человек в школе есть — он вообще учитель литературы, или истории, или рисования, и при этом умеет работать с новыми репатриантами — и ему это поручают. Если, например, такого человека в школе нет, там «полтора» олима и у школы нет денег нанять отдельного специалиста, то вот тогда печально. Эту скрипку хватает любой, у кого свободные руки, и пилит на ней. Сегодня это может быть учитель физкультуры, завтра это может быть завуч, у которого свободное время, послезавтра никто. Далеко не всегда человек, который, может быть, искренне пытается как-то научить человека ивриту, понимает, как это делать, и умеет это преподавать. Поэтому это проблема, и, конечно, поэтому стоит просто спрашивать про школы, которые умеют работать с детьми — новыми репатриантами и где существует достаточно доброжелательная атмосфера.

Скажу сейчас еще такую неприятную вещь. Дети наши — существа в целом довольно безжалостные и не всегда любят чужаков. Человек, который приехал непонятно откуда, говорит на непонятном языке — дальше очень многое зависит от реакции взрослых. В школе взрослые должны очень четко отслеживать, чтобы ребенка не обижали, помогать ему адаптироваться. И если этого не происходит, безусловно, стоит обратить на это внимание.

ПОДГОТОВИТЬСЯ К ПЕРЕЕЗДУ

Переезд в другую страну — для ребенка всегда травма, сам по себе смена реальности. Причем часто бывает так, что если взрослые очень хорошо понимают, почему они приняли такое решение, то ребенок — не всегда. Ну, кстати, это тема уже для другого разговора. Это тема психологической адаптации ребенка — нового репатрианта в Израиле.

Начать стоит с подробных разговоров до отъезда, с объяснений и рассказов о том, зачем это нужно, просто рассказов про страну, в которую ребенок едет. Поэтому очень важна атмосфера, которую вы создаете для ребенка, когда вы уже переехали, — дома тоже, не только в школе. Понятно, что вы начали новую жизнь. Для вас это — незнакомый мир, еще нет работы, или она не до конца понятна, изменился статус, изменилось все. Вам тоже страшно и не очень комфортно — но ребенку страшнее в десять раз. Вы на что-то можете повлиять, а он — нет. Поэтому нужно как-то максимально держаться ради него и создавать ему максимально комфортную среду вокруг, даже если есть серьезные материальные проблемы после переезда. Не пренебрегайте праздниками или радостями, которые вы можете доставить ребенку — устраивайте пикники, поездки и прогулки, мелкие сюрпризы, или даже заведите щенка, о котором ребенок мечтал, если это хоть как-то возможно.

Сейчас, опять-таки, существует довольно много некоммерческих организаций, просто объединений родителей, которые устраивают встречи между детьми. Ничего серьезного: собрались, погуляли, поиграли в «Мафию» — а у ребенка уже появились какие-то знакомые. Ну и, конечно, отслеживать ситуацию в школе. Если вы понимаете, что ребенку там совсем плохо, начать нужно с разговора с учителем, директором, школьным психологом, не бояться этого. Вы родитель, вы защищаете права своего ребенка. Если уже совсем плохо — тогда вывернуться наизнанку, но поменять школу, мучиться в своей школе ребенок не должен. Это что касается малышей.

Со старшими, в общем, те же самые рекомендации, но со старшими несколько проще. Существует ряд школ, в которых в целом умеют работать с новыми репатриантами или просто готовы оказать помощь. Потому что может быть замечательная и прекрасная израильская школа, с достаточно высоким уровнем образования, но в ней практически никогда не сталкивались с новыми репатриантами. Что происходит там? Если ребенок не мешает, не переворачивает школу вверх дном, а просто тихо сидит на задней парте, уткнувшись в телефон, или рисует чертиков в тетради, школа оставляет его в покое. Все нормально, он сидит, не мешает, вообще такой милый, очень славный ребенок. Его тоже будут переводить из класса в класс, пока вдруг не окажется, что он не сможет сдать экзамены на аттестат зрелости. Это, кстати, тоже не трагедия. В Израиле с этим несколько другая ситуация. У ребенка всегда будет масса возможностей исправить эту ситуацию в будущем. Это совсем не так драматично и унизительно, как это было, допустим, в России: «Ребенок не окончил школу, не получил аттестат, о боже, какой ужас».

Но если ваш ребенок в принципе способен учиться и заинтересован в учебе — он не должен лишаться такой возможности. Поэтому всегда нужно стараться выбирать место, где вашему ребенку все-таки помогут, где есть хороший ульпан — курсы по изучению иврита. Они часто встроены в систему школьного образования, или где-то просто дают достаточно большое количество часов, это распространенная схема. Все дети идут, допустим, на какой-то гуманитарный предмет — на историю, литературу, а ваш ребенок идет на дополнительное занятие с кем-то, кто помогает ему по ивриту. Это тоже, в общем, очень важная часть учебы.

Школы, заточенные под работу с новыми репатриантами, бывают как обычными школами полного дня, так и так называемыми «пнимиет». Пнимия — это интернат. На практике иногда это бывает даже неплохим выходом, потому что, кроме всего прочего — помощи, которую ребенок получает, большого количества кружков, которые существуют в таких интернатах, — есть некий психологический момент: ребенок не наблюдает, как его родители, уж простите, бегают по потолку и пытаются с диким трудом и муками адаптироваться к новой жизни, ребенок находится в среде подростков — это проще.

Является ли пнимия абсолютной панацеей? Нет, ни в коем случае. Ну, во-первых, пнимиет бывают очень разные, и кроме этого, бывают очень разные дети. Есть дети, для которых интернат, пусть даже самый лучший, невозможен, просто потому, что это невозможно никогда, — не интернатовские дети, и этот вопрос закрыт. А для кого-то это станет неплохим вариантом.

Ребенок попадает в школу, где много новых репатриантов (сейчас мы говорим о подростках, не о малышах), ребенок попадает в школу, где очень много русскоязычных: «Боже, какой ужас. На всех переменах дети разговаривают между собой на русском языке, они же никогда не адаптируются в израильском обществе! Они никогда не выучат иврит!» Так ли это? Надо сказать, это совершенно не так. Я прошла это на собственном опыте — когда мы приехали, сын попал в такую школу, и я тоже, честно говоря, переживала, как он адаптируется в Израиле. Как он потом выживет, если на всех переменах они разговаривают по-русски? А после школы мой ребенок попал в армию, где не было ни единого русскоязычного, и ни малейших проблем понимания не возникло.

Очень важно для подростка наличие адекватной стаи.

Если он сидит в школе самого что ни на есть высокого уровня по израильским меркам, с самыми что ни на есть знаменитыми педагогами, но в среде, которую он считает для себя абсолютно враждебной, с чужими людьми, которые никогда не проходили то, что проходит он, — он с большой долей вероятности будет чувствовать себя там очень плохо. Именно подросток, потому что это — то, что для подростка важнее всего. Если он попадает в школу, где есть много таких, как он, — он уже немножко расслабляется. Часто там бывают учителя, которые могут рассказать: «Я тоже проходил то же самое, что и ты, я тебя понимаю».

ЯЗЫКОВАЯ АДАПТАЦИЯ

Обычно в этих школах бывает ульпан довольно приличного уровня, где опытные педагоги дают четкие представления о строении, структуре языка. А это в иврите очень важно, иврит — очень математический язык, он во многом работает на формулах. Поэтому положить какие-то слова, словарный запас поверх структуры — задача уже довольно простая. Очень важно представление о том, как язык устроен, как это работает. Обычно в ульпанах, где преподают русскоязычные педагоги, дальше у детей особых проблем не возникает.

Очень часто родители впадают в истерику: «Прошло уже три месяца, а мой ребенок не говорит, вы видите, я его спрашиваю, что там на магазине написано, а он мне не отвечает». Проблема ли это? Не всегда. Начнем с того, что иногда ребенок просто стесняется родителей. Ему проще сказать: «Нет, не знаю, я не понимаю, что здесь написано», — а потом случайно мы обнаруживаем, что там с какими-то ровесниками он прекрасно болтает.

Далее, всем детям требуется разное время. Это с подростками, к сожалению, довольно часто бывает. Потому что в первый период ребенок просто сидит в почти шоковом состоянии, он еще не начал учиться даже приблизительно, ему просто страшно, и он не понимает, как найти себя в этом новом мире. Тем не менее пускать это на самотек тоже нельзя. Имеет смысл постоянно поддерживать связь со школой.

Кстати, в общем, тоже в любых израильских школах это работает так. Допустим, ребенок не мешает, пусть даже учится не лучшим образом. Это не повод для вызова родителей в школу, что ребенок не очень хорошо учится. Поэтому сами старайтесь отслеживать такие вещи. Это не значит, что нужно дергать учителя каждый день, и каждый день учитель не будет писать вам о том, как дела у вашего ребенка и сделал ли он конкретно сегодня домашнее задание. Учителя — тоже люди, и люди достаточно загруженные. Но периодически аккуратно интересоваться и беседовать, а что происходит, собственно, с вашим чадом — это совсем не вредно.

Кроме того, существуют разнообразные программы в некоторых мэриях. Стоит сходить в мэрию в отдел образования. Может, вам помогут местные ивритоговорящие, или если вы в достаточной степени владеете английским языком, то, как правило, всегда будет с кем поговорить. Существуют разные программы помощи новым репатриантам — кружки, дополнительный ульпан. Ну и если материальные возможности позволяют, то можно взять дополнительно учителя, опять-таки, по хорошей рекомендации. Лучше, если в школе есть своя программа, есть ульпан, и учитель будет помогать и идти по той же программе, может, с некоторым опережением. А если денег совсем немного, часто помогает (особенно, кстати, с малышами это работает) просто нанять толкового старшего школьника. Израильские школьники-старшеклассники очень часто прекрасно умеют общаться с малышами, возиться с ними, и делают это с немалым удовольствием за очень небольшие деньги — будут просто играть с ними, разговаривать, читать какие-нибудь простые книжки и т. д.

Это самые общие рекомендации. Если наши разговоры как-то продолжатся, то, может быть, будет иметь смысл рассказать более подробно, остановиться на разных аспектах израильского образования.

Чтобы завершить разговор на оптимистической ноте, я могу сказать, что я приехала сюда тоже с ребенком-подростком. За все годы жизни здесь не пожалела об этом решении ни единой минуты, чего я и вам искренне желаю. До свидания.